Ну, что вам рассказать про Сахалин...

Сахалин Сафари Охота и Рыбалка на Сахалине:
http://safarisakhalin.ru/index.php/o-sakhaline-i-o-nas#sigFreeId5a82e447ed

Существует старая как мир, истина: сытый голодного не разу­меет. Голодный может долго оби­жаться на сытого, упорно следу­ющего названному правилу, и най­ти еще много афоризмов, присказок: и поговорок, которые позво­лят пожалеть себя и оправдать бессмысленность войны с сытым за свое место под солнцем, оправ­дать и свою лень или трусость;:; которые не позволяют ему всту­пить в борьбу. А можно вспом­нить другую поговорку: под ле­жачий камень портвейн не те­чет. И начать действовать с на­мерением победить. Гарантирована ли победа в таком случае? Нет,  не гарантирована, но даже если проиграешь, к тебе будут относиться с уважением и друзья и враги, а главное, сам себя бу­дешь уважать. Вот такие мысли пришли мне в голову, когда я стал знакомиться с обстоятельствами возникшей в последние годы у рыбаков и охотников Сахалина проблемы.

Суть проблемы в том, что давным-давно под самый большой остров страны была заложена бомба замедленного действия — обнаружена на шельфе нефть. До поры до времени никто не брался за ее разработку, но вот время пришло, и американские компании буквально набросились на сахалинское черное золото.

Ну, накинулись и накинулись — обычное дело в стране, которую иностранцы рассмат­ривают исключительно как сырьевой прида­ток. Конечно же, американские буровые на шельфе интересны не только американцам. Они дают рабочие места жителям острова, дают, очевидно, доход областной казне, и по­тому проекты по нефтедобыче встречают все­стороннюю поддержку у администрации, да и у жителей Сахалина — хоть что-то с «барского стола» и «холопам» — законным хозяевам природных ресурсов, перепадет.

Есть, правда, один недостаток у нефтедобы­вающего производства, как ни крути, загряз­няет оно окружающую среду. По оценкам спе­циалистов, одна буровая установка негативно воздействует на 20-30 тысяч гектаров уго­дий. Администрация готова закрыть глаза на этот пустяк, да и природоохранные ведомства не торопятся поднимать шумиху из-за потен­циальной угрозы животному миру шельфа. Горбушей больше, горбушей меньше — поду­маешь, проблема.

И все бы очень душевно поладили между собой, если бы не Областное общество охот­ников и рыболовов, а точнее, его председатель Илья Бояркин. То, что не смогли рассмо­треть люди, облеченные государством вла­стью, увидел Илья Петрович: и угрозу живот­ному миру, и угрозу будущему охоты и рыбал­ки на побережье острова. Увидел и потребо­вал от заинтересованных в неФтеразработке сторон считаться с мнением тысяч сахалин­ских охотников и рыболовов.

Распоряжением губернатора области об­ществу охотников и рыболовов была выделе­на территория под охотничьи угодья, где уже не один десяток лет ведется охотничье хозяйство. Затем власти «забыли» об охотниках и рыболовах, об их нуждах, о том, что на саха­линской земле ведется охотничье хозяйство, которое требует определенных затрат и от которого ожидается определенный доход.

Забыли и легко разрешили иностранным компаниям реализовывать в Пильтунском заливе, в заливе Чайво и на юге области проекты «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Другими словами, власти санкционировали крах охотничьего хозяйства в этих районах — очень скоро в этих угодьях не на что будет охотиться. При этом никто не потрудился в соответствии с ФЗ «О животном мире» (ст. 47) документально оформить прекращение охотпользования на указанных территориях, что привело бы к необходимости компенсировать убытки охотпользователю.

Анивский залив, куда сбрасывались отходы некоторых производств, куда попало огромное количество мазута в результате аварии на

Корсаковской нефтебазе, в свое время уже стал западней и кладбищем для десятков тысяч птиц, и туда же теперь предусматривается сбрасывать сточные воды, содержащие нефтепродукты. При этом ихтиологи с подозрительной легкостью дают заключение о том, что рыбным ресурсам все это не повредит.

Конечно, сытому, у которого в руках ежедневно крутятся десятки миллионов долларов и часть из них в этих руках задерживается, причем часть настолько ощутимая, что позволила скупить в Южно-Сахалинске чуть ли не всю продаваемую (по московским ценам, кстати) недвижимость,
просто не под силу понять тех, кто живет продажей на рынках города вяленой корюшки и сиропа «клоповника».

Ворох нефтедолларов (к середине лета 2003 года только в государственный бюджет российской стороной, участвующей в проектах «Сахалин-1» и «Сахалин-2-, в виде налогов и обязательных отчислений перечислено 431.9 миллиона долларов США) заслоняет вид из евроокна любого офиса на потребности местного населения, сводящего концы с концами за счет леса, за счет щедрости моря.

Люди собирают ягоды, грибы, ловят рыбу и охотятся на зверя. Это позволяет кому-то жить, кому-то существовать, другими слова­ми, держаться на плаву.

В ответе Бояркину менеджер по социаль­ным вопросам компании «Sakhalin Energy Investment Company LTD» Пандора Снеткамп пишет: «Компания завершила процесс обще­ственных слушаний и планирует вести после­дующий мониторинг для изучения влияния проекта (речь идет о проекте «Сахалин-2». — П.К.) на районы Сахалинской области» (вспомнил еще одну присказку: «Гладко было на бумаге...**). Но почему же тогда жители се­ла Вал пишут письмо за пятьюдесятью двумя подписями о том, что жителям Ногликского и Охинского районов, десятилетиями пользо­вавшимся богатыми природными дарами ме­стности в районе мыса Нгая, с приходом на север острова больших шельфовых проектов, с началом строительства в районе мыса Нгая моста и других объектов был закрыт доступ к местам сбора дикоросов, охоты и рыбалки.

Не нужно обладать даром Оракула, чтобы провидеть ближайшее будущее охотничьего хозяйства в районах строительства: его про­сто не станет, не на что будет охотиться.

Нет спору, американцы и проектируют так, чтобы меньше воздействовать на окружаю­щую среду, и строят так. чтобы не терять по­том деньги на бесконечные латания, починки и устранения аварий, то есть не чета нашим. И слава Богу! Но почему охотники и местное население должны из-за этого страдать, а то и терпеть убытки? Вот в чем вопрос.

Где искать людям защиту, сейчас всякий знает. Обращение к депутату Госдумы РФ И.А. Ждакаеву не осталось без ответа. Проку­ратурой области по обращению депутата бы­ла проведена проверка по вопросам наруше­ния компаниями «Эксон Нефтегаз Лимитед» (проект «Сахалин-1») и «Сахалинская Энергия» (проект «Сахалин-2») прав жителей Охинского и Ногликского районов на свободное пере­движение и прав общественной организации охотников и рыболовов на хозяйственную де­ятельность. Результаты таковы: воздействие буровых и трубопроводов на окружающую среду признано допустимым (по выводам экспертов), факт наличия у облохотобщества лицензии (выданной сроком на 10 лет) на поль­зование объектами животного мира не явля­ется основанием для согласования с охотпользователем строительства каких-либо объектов, в том числе трубопроводов.

Мало того, поскольку нефтедобытчики не являются пользователями лесного фонда, то есть их деятельность не связана с ведением лесного хозяйства, прокладка трубопровода не может ущемлять прав облохотобщества на пользование объектами животного мира. Возможно, сахалинскую прокуратуру такая логика и устраивает, но мне этот вывод пред­ставляется, мягко говоря, парадоксальным. Это все равно что сказать: поскольку поджи­гатели леса нигде не зарегистрированы как природопользователи. их действия не могут нанести вреда официальным природопользователям. В общем, выводы областной проку­ратуры оказались неутешительными для охот­ников: «На основании вышеизложенного, ос­нований для принятия мер прокурорского ре­агирования... не имеется».

Каждый из нас не питает иллюзий и отлично понимает, что остановить технический про­гресс, увы, не в наших силах. Нефтедобыча су­лит настолько серьезные барыши и иностран­цам, и тем соотечественникам, которые во­время окажутся неподалеку от кормушки, что они правдами и неправдами все равно добь­ются своего. Они наймут таких «экспертов», которые, не сморгнув, назовут черное белым, а нефтедобытчиков — филиалом Всемирного фонда дикой природы. Но они могут и должны компенсировать тот ущерб, который нанесут природе и хозяйству, базирующемуся на ра­зумном использовании природных ресурсов, в том числе охотничьему хозяйству.

Что делать?

Ждать от заинтересованных в добыче неф­ти «сытых» как с иностранной, так и с российской стороны каких-либо шагов навстречу «го­лодным» в добровольном, так сказать, поряд­ке бессмысленно, в чем россияне уже не раз имели возможность убедиться. Добиваться сворачивания проектов, в которые уже зало­жены огромные деньги и от которых возьмут свое не только отдельные граждане, но и госу­дарственный бюджет, дело малоперспектив­ное, на наш взгляд. Значит, остается только требовать компенсацию за ущерб, наноси­мый охотничьему хозяйству области в резуль­тате реализации проектов. Но оказывается, что «все компенсации в связи с землеотвода­ми под проект являются возмещаемыми за­тратами по соглашению о разделе продук­ции», то есть в проекты заложены деньги, ко­торые должны пойти на компенсацию ущерба, наносимого реализацией проектов хозяйст­вам. основанным на пользовании природны­ми ресурсами. Тогда возникают вопросы: учи­тывался ли при калькуляции компенсацион­ных затрат ущерб, который будет нанесен охотничьему хозяйству области?

Если учитывался, то где эти деньги и как ско­ро их переведут на расчетный счет ООООиР? Ответа следует требовать у российской сторо­ны, участвующей в проектах.

Но здесь хотелось бы оговориться: вопрос «что делать?» нельзя ограничивать только сахалинской конкретикой, и для таких организаций, как Ассоциация «Росохотрыболовсоюз», Охотдепартамент, было бы непроститель­ной ошибкой продолжать мириться с «лежачим камнем».

Дело в том. что наше родное правительство издало в свое время постановление № 1200, пунктом 3 которого предусмотрено, что пере­вод или изъятие земель лесного фонда осуществляется по инициативе юридических лиц или граждан с согласия территориальных ор­ганов Федеральной службы лесного хозяйст­ва России, Государственного комитета РФ по земельным ресурсам и землеустройству. Госкомитета РФ по охране окружающей среды и других заинтересованных органов, к которым охотпользователи не относятся! То есть те, кто больше прочих заинтересован в сохранении естественных условий обитания диких живот­ных, те, кто строит свою экономику на сохранении и воспроизводстве природных ресур­сов, по какой-то нелепой ошибке недостойны того, чтобы с ними согласовывались подобные проекты. Вот в чем корень зла. Было бы согласование, не возникло бы и проблемы. И одна из важнейших задач наших стратегов от охоты и охотничьего хозяйства мне видится в том, чтобы добиться исправления имеющей место ошибки, добиться включения в пункт № 3 постановления № 1200 охотпользователя как одной из согласующих сторон.

Я вовсе не тешу себя иллюзией, что, прочитав об этих пожеланиях, Алексей Саурин и Александр Улитин бросятся требовать внесения поправок в правительственное постановление, но... Дело ведь не в том, кто выступил с подобным предложением, а в том, насколько позитивными могут стать последствия внесения этой поправки.

Не секрет, что охотники представляют со­бой сейчас самый беззащитный слой общества, который постоянно подвергается нападкам «зеленых» в средствах массовой ин­формации. Усилиями многих создан образ охотника — либо разнузданного пьяницы, полудурка, либо злостного, безжалостного хищника. Конечно, можно наплевать с высоты московских кабинетов на сложившуюся ситуацию и быстро прогрессирующую тенденцию, но как бы скоро плакать не при­шлось. Переломить подобное направление эволюции общественного сознания, напол­нить образ охотника позитивным содержа­нием не просто, но необходимо. А для этого охотничьи организации должны превратить­ся из «клубов по интересам» в реальную си­лу, полноправно участвующую в жизни стра­ны. То, что делает Илья Бояркин сегодня на сахалинской земле, достойно всяческого уважения. Он, охотник, а не продажные «гринписы», борется за охрану окружающей среды; он, охотник, а не администрация об­ласти, отстаивает интересы местного насе­ления. Нельзя не понимать, что все это ра­ботает на повышение авторитета охотничьих организаций в глазах общественности, что его пример может стать важным шагом в де­ле повышения самосознания организаций охотников и рыболовов по всей стране.

Сейчас трудно, очень трудно что-то изме­нить на Сахалине, и Илье Петровичу можно прежде всего предложить конкретизировать требования ОООиР к нефтедобытчикам в пла­не материальной компенсации убытков, кото­рые понесло общество как охотпользователь: обоснованно потребовать транспорт, ГСМ, финансовую компенсацию. Тем более что нефте­добытчики готовы к диалогу.

А вот для Охотдепартамёнта, Ассоциации «Росохотрыболовсоюз», администрации регионов, по моему глубокому убеждению, должна стать делом чести поддержка таких подвижников, как Илья Бояркин.